Учебное пособие Новомосковск 2008 удк 93/99 ббк 63. 3(2 Рос) ш 176 Рецензент

Скачать 1.79 Mb.

страница	4/15
Дата	04.11.2012
Размер	1.79 Mb.
Тип	Учебное пособие

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

Следует отметить, что конец XV века и всё XVI столетие стало временем необыкновенной духовной напряженности для всех христиан, вне зависимости от конфессиональной принадлежности. Связано это был с окончанием 7000 года от Сотворения мира. По летоисчислению от Рождества Христова «конец света» должен был состояться в ночь с 24 на 25 марта 1492 года. В мистических ожиданиях христианского Средневековья это была роковая дата. На это указывали авторитетнейшие для Православного человека византийско-болгарские источники: «Небеса» Иоанна Дамаскина (VIII век), «Житие Андрея Юродивого» (Х век) и т.д. От византийцев убеждение в скором конце света перекочевало к русским людям. Даже пасхальные таблицы были доведены только до марта 1492 года. В соловецкой пасхалии против этого года отмечалось: «Зде страх! Зде скорбь! Аки в распятии Христове и на коце явися, в нём же чаем и всемирное твоё пришествие»^⁵⁴. В 1467 г. новгородцы, в ожидании этой даты, воздвигли семь церквей в честь семи вселенских соборов и «семи веков».

Как внешний признак воцарения антихриста, предтечи Страшного суда, указывало падение Константинополя, а распространение ереси жидовствующих, как внутренний.

Вслед за воцарением антихриста должно было состояться Второе пришествие Христа, затем битва между Христовым воинством и силами дьявола, после чего и должен был состояться Страшный суд с окончанием земной истории человечества.

Заметных катаклизмов в 1492 г. не произошло, но в христианском мире утвердилось мнение, что антихрист может явиться в любой день, в любой час, а, следовательно, нужно быть в постоянной духовной готовности перед Страшным судом: «…по Григорию Богослову, нам нужно ждать скончания мира во всякий час». Геннадий Новгородской, как один из наиболее вдумчивых иерархов Русской Православной церкви, это писал в послании Иоасафу ещё в 1489 г., за три года до ожидаемой даты. Мыслитель категорически утверждал: «…в Евангелии не сказано, когда будет конец мира… ведь сделано это для прельщения христиан! Хотят сказать: "Года христианского летописца подходят к концу, а наши длятся!"». Владыка Геннадий утверждал, что математическое решение этой проблемы неверно, ибо Божий промысел неподвластен разуму человека. С тревогой он говорил и о возможном усилении идеологических позиций жидовствующих: «Но надобно будет выдержать великое борение, если окончатся годы пасхалии, а Бог еще продлит жизнь мира. Ведь это прибавит дерзости еретикам, мудрствующим по-иудейски, а для христиан будет великая тягость»^⁵⁵.

Жидовствующие идею конца света воспринимали, мягко говоря, скептически, бессмертие души они отрицали в принципе, а после 25 марта 1492 г. их торжество было повсеместным.

Ставленник жидовствующих митрополит Зосима глумился: «А что то царство небесное? А что то второе пришествие? А что то въскресение мёртвым? Ничего того несть!»^⁵⁶.

В 1498 г. на голову Дмитрия, внука Ивана III, сына Елены Волошанки, жидовствующим удалось добиться возложения шапки Мономаха и объявления его наследником русского престола.

Против жидовствующей мерзости встали лучшие люди Русской земли. В лице представителей Русской Православной церкви: Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, архиепископа Геннадия Новгородского, еретикам был дан достойный отпор. Решение о назначении Дмитрия наследником престола было аннулировано и его вместе с матерью 11 апреля 1502 г. заключили в тюрьму. Наследником престола был провозглашён Василий III, отец Ивана Грозного. В следующем году несколько еретиков, в т.ч. и брат Фёдора Курицына, сожгли на костре.

Деятельность жидовствующих имела предопределённую экономическую подоплёку. Еретики требовали от Русской церкви оказаться от владения земельным имуществом. В условиях становления самодержавной формы правления это могло означать только одно: усиление экономических позиций боярской аристократии и умаление политической роли великого князя. К счастью Иван III сумел предугадать развитие этих событий и предпринять соответствующие превентивные меры.

Однако ересь жидовствующих до конца вырвать не удалось. Некоторым жидовствующим удалось скрыться под маской идеологии «нестяжателей», а затем и протащить своего представителя в лице попа Сильвестра к Ивану IV Васильевичу Грозному.

На церковном соборе 1503 г., состоялась дискуссия между вождями двух монашествующих партий – «иосифлянами» и «нестяжателями». По существу и по духу оба течения Православной мысли соответствовали духу христианского учения. Во главе духовно-политического течения «иосифлян» стоял Иосиф Волоцкий, выступавший за усиление роли Русской Православной церкви в государстве, бережному отношению к Православным традициям. За требование сохранения церковного и монастырского землевладения, их политические оппоненты «нестяжатели» придумали этой группе название «стяжатели», считая, что владение собственностью несовместимо с монашеским служением. Позиция «нестяжателей», которых возглавлял страстный борец с жидовствующими Нил Сорский, в этом вопросе, вне всякого сомнения, была ошибочной. Собирание в руках церкви земельной собственности было не стремлением к личному обогащению, а средством, которое, в конечном итоге, позволяло усилить Русское государство. В будущем, когда церковь Петром I и Екатериной II была лишена собственности, распространение русофобских и антихристианских учений во властной элите не получило должного отпора. В XVI в. на соборах 1503 и 1531 гг. «стяжатели» сумели доказать свою правоту, отодвинув от России почти на два века опасность секуляризации церковных земель.

В учении Нила Сорского о «нестяжании», жидовствующие смогли разглядеть удобную для себя нишу. Замаскировавшись под «нестяжателей» с этих, внешне благопристойных позиций, они повели новые атаки на союз Русского государства и Русской Православной церкви. Под «нестяжательским» флагом жидовствующим удалось внедрить своего человека в ближайшее окружение Василия III. Стараниями боярских еретических кругов к нему, из далекого Белоозера в Москву, в 1509 г. был переведён старец Вассиан, в миру князь Василий Патрикеев. Вскоре ему удалось стать ближайшим советником великого князя. Ещё в 90-х гг. род Патрикеевых был активным распространителем ереси жидовствующих. Но, как говорится, сколько верёвочки не виться, конец всё равно наступит. В 1499 г. Патрикеевы попали в опалу, а князь Василий был пострижен в монахи в Кирилло-Белозерском монастыре.

Став советником великого князя, Вассиан, прикрыв свою идеологию учением покойного Нила Сорского, стал более осторожен. Осуждая обогащение монастырей, настаивая на секуляризации монастырских земель, сам Патрикеев, палец о палец не ударил, чтобы осудить жестокую эксплуатацию крестьян светскими феодалами. Ученик Максима Грека, Зиновий Отенский, свидетельствовал о роскошной жизни Вассиана, обвиняя его в том, что он ел лучшие блюда, пил редкие вина («романею, бастр, мушкатель, рейнское белое»)^⁵⁷.

Выступление Вассиана в защиту монастырских крестьян было банальным проявлением лицемерия жидовствующего элемента. Его ненависть к иосифлянам диктовалась не защитой страждущих, а защитой интересов боярской аристократии – от роскоши в монастыре Патрикеев не отказался.

С помощью Патрикеева, проводившего кадровую политику в интересах еретиков, боярской аристократии удалось нанести существенный урон Русскому государству. Во-первых, существенно был замедлен процесс церковно-государственного соединения, лежащего в основе строительства православного «самодержавства», или «Святорусского царства». Во-вторых, Патрикееву и его единомышленникам, выступавших против смертной казни жидовствующих, удалось спасти приверженцев еретических учений для будущей разрушительной работы.

Подрывную деятельность Вассиана удалось пресечь только в 1531 г., когда митрополит Даниил с фактами на руках смог доказать принадлежность Вассиана к секте жидовствующих.

В период правления Елены Глинской до 1538 г., можно наблюдать рост церковно-монастырского землевладения, что свидетельствовало о сближении интересов Русской Православной церкви и Русского государства.

Видные церковные деятели, главной целью которых было не только обоснование независимости церкви, но и укрепление государства, прилагали усилия по созданию полноценной идеологической концепции Святорусского царства. Одним из таких идеологов был Иосиф Волоцкий, чья активная борьба с жидовствующими принесла ему огромный авторитет в обществе. Иосиф Волоцкий сформулировал новый взгляд на предназначение царской власти в Русском государстве. Игумен провозгласил, что властью своей государь подобен «вышнему богу». Государя русского, доказывал Иосиф, сам «Господь Бог устроил вседержатель во свое место и посадил на царском престоле… и всего православного христианства, всея Руския земля власть и попечение вручил ему». Иосиф тем самым укреплял не только авторитет великого князя, но и роль церкви в государстве: если великий князь получает власть от Бога, то перед Богом он несёт и ответственность за неё, за надлежащую заботу о богатствах и процветании церкви. Иосиф Волоцкий являлся идеологом «воинствующей церкви», шедшей на союз с самодержавной властью, поддерживавшей её при условии сохранения и укрепления своих позиций в государстве.

Если говорить о позиции светских властей относящейся к проблеме церковного землевладения в конце XV в. и вплоть до середины XVI в., то можно выделить две тенденции. С одной стороны, великий князь стремился к ограничению роста церковного землевладения, но, с другой стороны, когда становилось заметно, что эти действия наносят ущерб Русскому государству, ограничения сменялись щедрыми пожалованиями монастырям. Центральная власть видела в Русской Православной церкви единственного мощного союзника в борьбе с боярской вольницей.
Формирование духовного образа «Святой Руси»
Ответственные государственные деятели в переломные моменты истории родной страны опираются на светлые идеалы своего прошлого, духовно-нравственные традиции своей истории и своего народа. В соответствии с ними постепенно вырабатывается новая идеологическая платформа, уходящая корнями в лучшие образцы и примеры доблести дедов и прадедов. Одновременно старое, отжившее подвергается критическому пересмотру, но оно никогда не подвергается осуждению, а, чаще всего, обрастает героическими мифами и сказаниями.

Не составляют, например, отдельного исключения и руководители современной РФ. Её руководители тоже в постоянном поиске. Не успел Д. Медведев в январе 2011 г. объявить о необходимости становления единой российской общности людей, как, он же, спустя три недели объявил о приемлемости мультикультурного сообщества. Если суммировать путаные высказывания последних руководителей РФ, относящиеся к историческому прошлому России, то они, вопреки общепризнанным фактам, полагают, что наша страна принципиально ничем не отличается от западной цивилизации. А в связи с тем, что в этой цивилизации главной ценностью является материальное богатство, то оно и вознесено этим дуэтом до уровня национальной идеи России^⁵⁸.

К своеобразной методологической основе сложившейся идеологии Русского государства, самым ярким образам-идеалам «Святой Руси», можно отнести целый ряд историко-литературных документов, созданных самим Грозным или при его непосредственном участии.

Прежде всего, нужно отметить, появившееся в первой четверти XVI века, не позднее 1527 г., «Сказание о князьях Владимирских», т.е. созданное ещё до рождения Грозного. В «Сказании» говорилось о происхождении Рюриковичей от римского императора Августа. Здесь же утверждалось, что царские регалии – царский венец, бармы, золотая цепь, крест от древа распятия и сердоликовая шкатулка, принадлежавшая Августу, – достались московским великим князьям через Владимира Мономаха от его деда византийского императора Константина. «Сказание о князьях Владимирских» обосновывало династические права московских великих князей на царский титул. Главное здесь в том, что московские государи объявляются наследниками мистического «Первого Рима», а потому только они получают все права на хранение истинной веры. Тем самым перехватывалась инициатива у западноевропейских монархов и государств, издавна претендовавших на «римское» религиозно-мистическое наследие. Кроме того, удревление генеалогии московских государей на максимально возможный срок позволяло рассматривать историю самой России как часть общемировой истории, в которой Россия занимает самое достойное место. «Сказание о князьях Владимирских» использовалось в дипломатических и династических спорах, служило вступительной статьей к чину венчания Ивана IV на царство в 1547 году.

Далее, можно назвать «Лицевой летописный свод», состоящий из 10 томов, содержащий около 9 тыс. листов, украшенных 16 тыс. миниатюр. Первые три тома были посвящены изложению истории человечества от сотворения мира до византийской истории до X века. Следующие семь томов посвящались отечественной истории, начиная с 1114 г. до взятия Казани в 1552 году. Работа на «Сводом» длилась с перерывами более 30 лет. Текст готовился под руководством митрополита Макария, а художественные миниатюры исполнялись мастерами митрополичьей и «государевой» мастерских. Этот выдающийся памятник фиксировал, подводил итог многовековому строительству Русского государства.

Не менее значимы были и «Великие Четьи-Минеи». В этом монументальном собрании всей церковно-повествовательной и духовно-учительской литературы древней Руси. Каждый из 12 томов «Четьи-Миней» соответствовал определенному месяцу (отсюда название «четьи-минеи» – ежемесячные чтения), разбит по дням. Этот величайший труд был создан под руководством митрополита Макария и содержал более 27 тыс. художественно разукрашенных и переписанных от руки страниц большого формата. Составляя «Великие Четьи-Минеи». Макарий централизовал культ русских святых. Включение в текст выдающиеся памятники древнерусской литературы светского характера укрепил идеологию скрепляющую союз Русского государства и Русской Православной церкви.

Другим замечательным сводом, составленным на основании летописей и хронографов, представляющим собою первую попытку внесения системы в массу летописных известий стала «Степенная книга» («Книга Степенная царского родословия, иже в Рустей земли в благочестии просиявших Богоутвержденных скипетродержателей…»). Название «Степенная» объясняется тем, что изложение событий в ней расположено по родословным степеням великих князей. Произведение было составлено в 1560-1563 гг. в том же кружке митрополита Макария. «Степенная книга» прежде всего, официально-публицистический памятник, прославляющий царствующую династию. Важнейшие события истории Русского государства в «Степенной книге» были разбиты на 17 степеней (граней). Вся история страны складывалась из «степеней», которые в соответствии с церковными традициями изображались как ступени лестницы, ведущей к Богу. При этом в разворачивающемся во времени действии, каждая ступень превосходит по святости предыдущую, а каждый самодержец, концентрируя святость своего предка, добавляет свою долю святости.

И никакого оплёвывания своего прошлого.

Другим официальным художественно-историческим памятником стала «Казанская история». Речь здесь шла главным образом о завоевании Казани в 1552 г., но вместе с тем «Казанская история» не была и отдельной исторической повестью. Её автор ставил своей целью рассказать не только о взятии Казани при Иване IV, но и обо всей истории Казанского царства. В произведении соединились самые различные литературные влияния. Вопреки прежним канонам воинской повести, враги в «Казанской истории» изображались в героических красках: «един бо казанец бияшеся со сто русинов, и два же со двема сты». С 1552 г. Русь, со времени включения в её состав Казанского ханства, перестала быть мононациональным государством, а данное произведение не унижало прежних врагов, помогало адаптироваться татарской знати в русской служилой среде.

Уникальным духовно-политическим памятником стали «Послания Ивана Грозного Курбскому», где в законченном виде, впервые в русской истории, были сформулированы основные принципы самодержавной власти русских монархов. Достаточно указать на то, что Первому посланию Ивана Грозного был придан характер важнейшего государственно-идеологического мероприятия, и оно зачитывалось во всех Русских Православных храмах. Послания подводят черту под Божественной и юридической легитимацией самодержавной власти.

С. Перевезенцев вычленил несколько принципов духовно-политического обоснования самодержавной власти русских монархов, которые обосновал Иван Грозный лично^⁵⁹.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

Учебное пособие Новомосковск 2008 удк 93/99 ббк 63. 3(2 Рос) ш 176 Рецензент

Похожие: